Дверь тут же открылась. Велар забрал графин и стакан. Посмотрел на него, словно на чудо света.

— Почему один стакан?

Анфиса недовольно посмотрела на мужчину и, резко развернувшись, ушла к детям.

Захочет — сам принесёт второй.

Дети находились в комнате Даниэля и играли с братиком.

Гелия и Мирра переоделись в обновки и кружились по комнате.

— Анфиса! Анфиса! Смотри, какие мы красивые! — радостно воскликнули девочки.

Анфиса рассмеялась и поймала их, по очереди покружила.

— Вы — самые красивые во всех мирах!

— А почему ты расстроенная? — спросил вдруг её Гарадр. Мальчик очень хорошо чувствовал Анфису, и это было удивительно.

Женщина перестала смеяться, и, еле сдерживая слёзы, обняла детей, но слёзы-предательницы всё равно полились.

Дети ласково гладили её по волосам, плечам, обнимали за шею и шептали успокаивающие и ободряющие слова.

— Я знаю, почему ты плачешь. Тебя наш папа обидел, — прошептала Гелия. — Он что, принял на работу эту женщину?

Анфиса шмыгнула носом и пожала плечами.

— Я не знаю. Меня не впустили в кабинет.

Дети переглянулись.

— Я не верю, что она может быть парой папы и снимет проклятие! — воскликнула Гелия.

— Мы её прогоним!

— Матильда фон Зарка никогда нам добра не желала и привела она эту Ирраю, только чтобы нам гадость сделать!

Анфиса задумалась и, утерев слёзы, сказала:

— Тогда предлагаю следующее: если её примут на работу, то посмотрим и понаблюдаем за ней. Вам придётся стать шпионами.

— Шпионами? — удивился Гардар и широко улыбнулся. Его глазки заблестели в предвкушении.

— Да, шпионами. Смотреть, что она делает, когда никого рядом нет. Может, она злодейка? А может, наоборот, хорошая девушка. А я проверю её… э-э-эм… в общем, проверю по-своему.

Говорить детям, что она собирается пошариться в её вещах, не стала. Нечего детям таким заниматься. Но вот проверить Ирраю ей тоже хочется, и узнать о ней что-то «страшное».

Вот откуда такое желание?

— Мы согласны! — захлопала в ладошки Мирра.

— Я вас обожаю! — рассмеялась Анфиса.

— А ещё мы устроим ей проверку на стойкость! — выдал Келвин.

— Так! Только не вздумайте ей давать синие камни! — погрозила им пальцем Анфиса.

— О! А остальное можно?

Анфиса коварно улыбнулась.

— Остальное можно.

Раздался предвкушающий детский смех.

— Я рад, что вы приехали, Иррая. Анфиса замечательная няня и готовит хорошо, но я не могу всё хозяйство по дому переложить на её плечи. Вы согласны с оплатой и условиями, что я вам предложил?

— О, да, Велар фон Арро! Всё просто замечательно! Я и не надеялась на такую щедрость!

— Я рад. И зовите меня Велар. Не люблю всех этих церемоний. Тем более жить будем в одном доме. И ещё, вас действительно не смущает и не пугает моё проклятие?

— Вовсе нет, — улыбнулась Иррая.

— Кстати, ещё кое-что… — задумчиво произнёс он. — Простите заранее за личный вопрос, но я не могу не спросить.

— Да, конечно. Спрашивайте, Велар.

— Драконы рода фон Сюба. Я слышал это имя… В вашем роду ведь были не только драконы, но и люди?

На секунду Велару показалось, будто девушка испугалась, но быстро взяла себя в руки и, смущённо улыбнувшись, сказала:

— Да, всё верно. Мои родители… Мама — человек, а папа — дракон.

Велар вздохнул и прикрыл глаза, чтобы успокоить бешено колотящееся сердце. Он также почувствовал, как его руки задрожали.

Время покажет. В этот раз он не будет спешить. Если у Даниэля начнутся улучшения, и начнёт исчезать пятно проклятия, то, значит, он нашёл её…

Хотя, если сказать по совести, то Даниэлю стало лучше, как только в его доме появилась Анфиса. У сына больше не было приступов. Но и пятно не исчезало. А это уже истина.

— Спасибо за честность. Пойдёмте, покажу вам вашу комнату.

Велар встал, но напоследок решил всё-таки сделать глоток холодного напитка, от которого его гостья отказалась. Он сделал большой глоток, чтобы тут же сморщиться и с огромным трудом проглотить ужасно кислую бурду.

Иррая с удивлением посмотрела на своего работодателя и с беспокойством поинтересовалась:

— С вами всё хорошо?

Он выдохнул, а в глазах появились слёзы.

«О, Дракон! Это похлеще любой кислятины, что я пробовал! Ну, Анфиса!»

— Всё в порядке, — с придыханием ответил он. — Пойдёмте.

— Папа взял её на работу! — доложил Келвин. — И поселил её в соседней с тобой комнате!

Анфиса скривилась. Как жаль.

— Ладно. Тогда поступаем, как и договорились — сегодня никаких проверок устраивать не будем. Сначала посмотрим, как она завтра начнёт работать и что приготовит нам на завтрак.

— Да!

— Давайте пять! — сказала Анфиса.

И дети по очереди ударили по её ладошке. Она научила их некоторым Земным штучкам. Одна из них — «Дай пять!»

Пока Иррая не заступила на работу, она скрылась в своей комнате и не показывалась никому на глаза. Странная дамочка.

Анфиса накормила вкусным поздним обедом или ранним ужином детей и поела сама.

Велар заперся в кабинете.

Когда Анфиса позвала его за стол, он только крикнул, что не голоден и чтобы ели без него.

А вот это уже было не смешно.

После того, как все были сыты, а кухня убрана, она усадила Даниэля в манеж, а сама направилась к Велару.

Пусть хоть орёт на неё, хоть выгоняет, но она должна знать, что он думает. И она желает объясниться за своё сегодняшнее поведение.

Анфиса постучала в дверь и услышала очередное:

— Я занят! Прошу не беспокоить!

Она решительно толкнула дверь и, закрыв её за собой, увидела необычную картину.

Велар сидел в кресле в распахнутой на груди рубашке и… натурально пил.

— Анфиса? — он вздохнул, отставил бутылку, стакан и поднялся.

Он близко подошёл к ней, и женщина смогла рассмотреть его вблизи.

Зрачки его до сих пор были узкими, а в самом взгляде наблюдалось бушующее пламя.

Губы были плотно сжаты. И вся поза выдавала напряжение и гнев.

Анфиса в защитном жесте сложила руки на груди и сказала:

— Я пришла поговорить о сегодняшнем происшествии и извиниться. Мне не нравится, как резко изменилось твоё отношение ко мне. Я понимаю, что ты злишься на моё поведение и…

— Сядь, — прервал он её и указал на кресло напротив.

Анфиса замолчала и послушно села.

Велар тоже опустился в кресло и, бросив на неё смазанный взгляд, сказал:

— Я не злюсь на тебя. Я злюсь на себя.

Он протёр ладонями лицо, будто умылся. Анфиса обратила внимание, что этот жест он проделывает каждый раз, когда волнуется или переживает.

Она грустно вздохнула.

— Впервые кто-то вступился за моих детей в таком большом общественном месте. Я любил и уважал своих жён, но ни одна никогда не заступалась за детей. А ты… ты сделала такое, Анфиса… Ты даже не представляешь, что ты сделала. Уже во второй раз… И ты не представляешь, как я огорчён, что ты… что ты не моя женщина… Те слова, что ты сказала о муже… Прости, я, наверное, кажусь тебе размазнёй…

Анфиса поднялась с кресла и подошла к несчастному мужчине, что не побоялся признаться ей…

Она села на корточки перед Веларом.

— Ты не размазня, Велар. Ты — очень сильный мужчина, который, несмотря на все невзгоды и проблемы, верит в чудо и желает своим детям лучшей доли, чем себе. Ты прекрасный отец и просто человек, то есть, дракон… И мне тоже жаль, что я… что мы…

Он взял её за руку.

— Анфиса, ты — чудесная женщина, удивительная гостья другого мира. Ты даже не представляешь, насколько мне и моим детям стало легче за то короткое время, что мы с тобой знакомы. Я благодарю судьбу за встречу с тобой.

Он нагнулся и осторожно поднёс тонкие пальцы к губам. Анфиса замерла. Мужчины целовали ей руку, правда, не слишком часто и, наверное, не всерьёз, но этот поцелуй был особенным. От него стало горячо в груди, щёки загорелись, а комната поплыла перед глазами.