Анфиса держала на руках Даниэля, который, к удивлению Велара, не плакал, не капризничал и даже не егозил, а сидел смирно и улыбался, глядя на женское лицо.

Он только головой покачал.

«Чудеса, — подумал он. — Ни одну няньку ребёнок не допускал к себе, сразу начинал громко и надрывно плакать, а у неё на руках превратился в славного и послушного дракончика. Да и дети сегодня ведут себя спокойней, играют во дворе в тихие игры».

Анфиса разместилась в удобном кресле.

Велар сел напротив, потом встал и, порывшись в столе, вынул исписанный лист бумаги.

Снова вернулся в кресло и с минуту молчал, собираясь с мыслями.

Анфиса смотрела на него, и эта игра в гляделки начинала ей надоедать.

— Я вся во внимании, — сказала она нетерпеливо.

Велар вздохнул и начал рассказывать историю своей семьи.

— Мой отец убил свою мать, мою бабку, из-за этой земли. Она хотела оставить землю в наследство моему дяде. Мой дядя очень любил этот дом и землю. Он умел великолепно управляться с хозяйством — это было его призвание. А мой отец желал продать землю и получить за неё хорошую сумму. И когда он узнал, что земли ему не видать — убил свою мать. Закон моего мира не прощает убийства матери, и тогда на него обрушилось проклятие. К моему несчастью, он сумел с себя его скинуть и переложил его на будущее поколение — на первого рождённого сына.

Тем временем отец продал землю. Дядя просил и умолял его не совершать этот поступок или продать землю ему…

В общем, мой отец то ещё дерьмо!

Он давно уже умер. Дядя тоже, он не смог пережить предательства своего брата.

Я был первым и единственным ребёнком у своего отца.

И с того самого момента, когда я появился на свет, в первые же минуты жизни на меня и перешло проклятие, что переложил с себя мой отец — моя мать умерла, дав мне жизнь…

Меня растил друг семьи, которого я и считал всегда своим отцом, и которому за всё благодарен. Когда я вырос и выучился, стал сам работать, и, спустя время, смог выкупить землю, что веками принадлежала моей семье. Привёл хозяйство в порядок, встал на ноги, и сюда я мечтал привести свою пару…

Каждый дракон мечтает встретить свою единственную, свою вторую половинку, что рождена именно для него. Дракон сразу понимает, что это она, когда встречает её. Иногда мы обращаемся к провидцам, старцам-драконам, что умеют «видеть» судьбы людей и драконов, и подсказывают нам, как жить дальше и что делать…

Я, в силу своего проклятия, не могу почувствовать свою пару, если встречу её, как и она меня.

У меня было шесть жён, Анфиса. И каждый раз я думал и надеялся, что это она, что это моя единственная, моя душа и сердце… Но каждый раз, давая новую жизнь, они все умирали. Страшная смерть настигала их от моего проклятия — тело превращалось в пепел моментально.

Когда я потерял вторую жену, то отправился за помощью к старцам. Они дали мне подсказку о моей паре, и я стал искать её, следуя этой подсказке…

Третья, четвёртая, пятая… Они все меня любили и говорили, что мы половинки одного целого. И я любил. И тоже в это верил. Но все мои надежды превращались в пыль… Разрушались на моих глазах…

Шестая моя жена родила мёртвого ребёнка и умерла сама точно так же, как и все остальные до неё.

У меня осталась последняя возможность снять проклятие. Если я его не сниму, то мои дети никогда не узнают своего дракона, никогда не смогут найти свою пару и дать новую жизнь…

Анфиса округлила глаза от шокирующей истории.

— Дай мне прочесть, — сказала она охрипшим вдруг голосом и протянула руку.

— Вот, — протянул он ей лист.

Она начала читать.

«И случится тот день, когда в дом твой придёт она — с духом Дракона, но не Дракон она.

И всё же Дракон она, ибо для тебя создана.

Любовь и нежность подарит она.

И ослабеет проклятия печать, узнаешь об этом, когда исчезнет пятно на груди сына твоего.

И родится новое сердце, новое дитя.

И дети твои крылья расправят.

Заалеют небеса. Сгинет тьма проклятия, и сбудутся эти слова…»

Она прочла несколько раз странные строки и перехватила удобнее малыша.

— Ты, случайно, не дракон? — вдруг спросил её Велар.

Анфиса отрицательно покачала головой.

— Нет, я самый обыкновенный человек….

И она вдруг задумалась.

— Правда, я родилась в 1988 году… в год Дракона… — она увидела, как сразу зажглись интересом глаза Велара. — А у вас есть такое понятие, как знак зодиака, зодиакальный гороскоп? Это знак созвездия, в котором присутствовало солнце в день и час рождения… А есть у нас ещё 12-летний цикл, китайский гороскоп — это характеристики зодиакальных животных, таких как кот, бык, тигр, дракон и так далее… Может, твоя избранница родилась в год Дракона? Есть у вас такой год?

— Нет у нас таких странных обычаев… Подожди, ты хочешь сказать, что ты — Дракон? — сдавленным голосом поинтересовался Велар.

Анфиса отобрала у Даниэля прядь своих волос, что он пытался засунуть себе в рот, и ответила:

— Нет, я человек. У меня нет зверя, второй сущности, как у вас. Я не оборачиваюсь в дракона. Я родилась в его год, и это значит, что мне присущи его характеристики — свобода, жизнелюбие, страсть… не помню, что ещё. Это больше архетип…

— И всё-таки, ты — Дракон, — твердил своё Велар.

— Да нет же! Я родилась в год Дракона, а по зодиакальному знаку я вообще Телец! С таким же успехом меня можно и коровой обозвать!

«Эти коровы меня везде преследуют», — подумала Анфиса.

Велар вздохнул.

— Ты лучше скажи, проклятие должно пасть только тогда, когда твоя пара родит ребёнка, верно?

— Да, — как-то обречённо ответил он.

— М-да-а, — протянула она. — Как-то невесело, и папаша твой настоящим гадом оказался. А что это за пятно на груди сына, про которое тут говорится?

— Пока не родился Даниэль, я сам не понимал, о чём речь. Вот, смотри…

Велар подошёл к Даниэлю и расстегнул у него рубашку, и Анфиса увидела: в области груди малыша было чёрное пятно, словно кто-то капнул чернил, и они кляксой растеклись на белой коже несчастного ребёнка.

— Это последствие проклятия. Именно оно губит моего сына и причиняет ему боль. От этого пятна плохо работает его сердце, и никто не может его излечить. Чтобы он стал здоров — нужно снять проклятие.

— Вот же чёрт! — не сдержалась Анфиса и прижала хрупкое тельце малыша к себе, поцеловала пухлые щёчки.

— Велар, я помогу найти тебе твою пару, обещаю. Так не должно быть! Ведь ты ничего не сделал плохого, а тем более страдают невинные детки!

— Спасибо тебе, Анфиса, — поблагодарил он её.

Глава 3

— Папа, папа!

Велар поднял взгляд от записей и увидел своих дочерей, Мирру и Гелию, что ураганом ворвались в его кабинет.

Впервые за долгое время он смог спокойно поработать днём, не отвлекаясь на детей и на бесконечные проблемы.

Анфиса взяла на себя дракончиков, и они все вместе готовили обед, а Велар смог сосредоточиться на расходах для своей фермы.

Девочки выглядела как-то по-другому, и он не сразу понял, в чём дело — просто теперь их волосы были заплетены в аккуратные косы, а не торчали вокруг головы, как обычно. Они казались очень хорошенькими.

Подбежав к отцу, девочки покрутили головами во все стороны:

— Видишь, какие у нас причёски? Нравится?

— Очень красиво. Это Анфиса вам волосы заплела?

— Да-а! — закричала радостно Мирра.

— Она нас ещё и подстригла красиво, — с улыбкой сказала Гелия.

— Вы только её не обижайте, ладно? — попросил их отец. — Она хорошая.

Девочки переглянулись между собой и покаянно посмотрели на отца.

— Что? — тут же нахмурился он. — Что вы уже натворили?

— Ничего, папа! — мотнула головой Мирра.

— Обещаем, что ничего плохого делать Анфисе не будем! — сказала Гелия.

— Смотрите мне! — пожурил их отец и погрозил пальцем.

Когда девочки вышли из кабинета, они склонили головы друг другу, и Мирра шепнула Гелии на ушко: